Машка. Случай на рыбалке.

Машка.

Случай на рыбалке.

Соболь сидел на ветке, и с любопытством рассматривал меня. Ему конечно было  интересно, что за человек в рубашке, трико, и в колошах разгуливает по глухой тайге. Медведица Машка тоже наблюдала за мной из-за деревьев, не выдавая своего присутствия. Она конечно уже привыкла к моему прикиду, а также к запаху, но моя одежда каждый раз её вводила в изумление. Хотя, я каждый раз приезжаю в одном и том же.

А я вовсе не разгуливал, просто ставил закидушки на таёжной речке. Это очень забавное занятие ловить сорогу и окуней на закидушку.

Погода стояла хорошая. Светило солнышко, дул лёгкий ветерок, рыбка клевала отменно. Вода тихонько шлепала о борт лодки, и немного убаюкивала.

В полдень клёв немножко затих. Жена позвала к костру пообедать. Забросив закидушки, я вылез из лодки, и пошёл к костру обедать. После обеда, я с супругой, и мои собаки, завалились спать. У нас по расписанию был сон час. При такой ласковой погоде, мы все немного задремали. Кто-то залез в палатку, а кто-то завалился рядом у костра.

Медведица Маша выглядывала из берёзовой рощи, и вела себя тихо. Она не боялась моих собак, так как знала их много лет. Собаки, в свою очередь, тоже последние пять лет на неё практически не реагировали. Так как знали, что она не причинит им вреда, и хозяевам тоже.

Сон перебил булькающий лай моей собаки Белки. Этот лай не был агрессивным, он был предупредительным, тихим и настойчивым. Он направлялся в сторону берёзовой рощи, и был адресован медведице Машке. Она в это время пыталась удовлетворить своё любопытство, подходя тихонько к стану по своей медвежьей тропе, где мы отдыхали после обеда. Наш стан находился в конце тропы, которая выходила на самый край берега таёжный реки, где я постоянно рыбачу много лет.

Медведица, тихонько ступая своими большими, когтистыми, но мягкими лапами, подходила к столу, где находились всяческие лакомства. Но её манили не они. Запах колбасы, и копчёной свежий рыбешки, не сильно её возбуждали. Ей хотелось попробовать самого вкусного лакомства на свете. Того самого, которая моя супруга привозила ей каждый раз. И это был самый обычный, большой, тюбик сгущённого молока. Который, возможно, снится ей во время зимней спячки.

Остальные собаки, увидев приближение к стану медведицы, стали предупреждающе повеньгивать. Моя супруга, сквозь сон пробормотала, что Машка опять шарится по столу. И что сгущенка находится в её рюкзаке, в левом кармане. Короче говоря, тонкий намёк, на большие обстоятельства.

В это время раздался звон колокольчиков, сигнализаторов поклёвки. Я вылез из палатки, и пошёл к лодке проверять закидушки на наличие трофея. Трофей оказался не очень удачным. Пара окуней около трехсот грамм, и сорога около шестисот грамм. Закинув донки, и обернувшись к стану, я увидел следующую картину. Собаки взяли в кольцо медведицу, дружелюбно лаяли на неё, и махали хвостами. Своего рода проявляли гостеприимство к Машке, вперемешку с предупредительной предосторожностью. Медведица со своей стороны, с блаженным взглядом жевала кусок сыра с хлебом, оставленными нами на столе. По мере моего приближения к столу, она задним ходом тихонько начала отходить назад. При этом что-то невнятно ворча, и виновато поглядывала на меня из-под лобья. Собаки решили выслужится передо мной, и начали лаять на Машку более интенсивно, без агрессии, просто подымали сильный шум, не нужный ни кому. Я протянул в сторону медведицы руку, и стал потихоньку подходить к рюкзаку с заветной сгущенкой, повторяя имя медведицы. Машка, понюхала воздух, идущий с моей стороны, и села на задницу, бурча на Белку и других собак, чтобы те не так сильно гавкали. Она была спокойная, и смотрела на меня грустными глазками. Понятное дело, сыр с хлебом, это тебе не сгущёнка.

Я спокойно, без резких движений подошёл к рюкзаку, достал заветный тюбик, открутил пробку, и бросил его Машке. Из открытого тюбика медленно потело её любимое лакомство. Медведица вальяжно встала, взяла полный тюбик со сгущенкой в свою огромную пасть, развернулась, и пошла не торопно по тропе обратно в лес. Собаки сразу перестали лаять, и дружелюбно махали хвостами своей старой знакомой в след, и тихонько "у-у-у-укали", как бы приглашая Машку почаще заглядывать к нам на огонёк.

Когда весь этот собачий гомон закончился, я пошел обратно в лодку. Тут из палатки с заспанным видом вылезла моя супруга, и стала недовольно ворчать, что мы не дали ей по-человечески поспать. Но при этом поинтересовалась, не обидели ли мы медведицу Машеньку, дали ли мы ей сгущенку, ну и прочие вопросы, и наставления. Я посмотрел на супругу офигевшими глазами, посмеялся над ней, и залез в лодку. Она бы ещё справилась о её драгоценном здоровье, настроении, ну и прочей женской лабуде. Хлебнув кофейку из термоса …, начинался настоящий послеобеденный клев. Рыба клевала без передышки аж до одиннадцати часов ночи. У нас Север, и ночи светлые, светло почти как днём. Рыбешка была разная: сороги, окуни, чебаки, мегдем, красноперки. Короче говоря, такой сборной солянки наловилось почти двенадцать килограмм. Машка, в этот день, больше на стан не приходила. Но судя по редкому буханью собак, она была рядом, где то в роще. Наверно в березняке, в холодке сгущёнку смакует.

На следующее утро мы стали собираться домой. Собрали весь шмудяк в лодку, и залили остатки костра водой. Я по своему обычаю, оставил пару килло свежей рыбёшки медведице, и остатки пищевых запасов. Собаки, и мы с супругой залезли в лодку, и оттолкнулись от берега. Тихонько затарахтел лодочный мотор. Предстоял не ближний путь до дома по извилистым таёжным рекам. Мы тихонько двинулись вперёд, постепенно набирая скорость выводя лодку на редан.

В это время на берег речки, где стояла наша лодка, вышла Машка. Увидев что нас нет, она встала на задние лапы, и стала как бы махать нам вслед. Мы увидели её, и тоже помахали её руками. Собаки затявкали в её сторону и замахали хвостами. Машка долго стояла на берегу, глядя нам в след, пока мы не скрылись за дальним поворотом. Она точно знала, что мы опять скоро приедем к ней в гости за рыбкой, и привезём её любимое лакомство ..., большой тюбик сгущённого молока.